Портновская революция 1853 года




Интересно, что же так привлекло тогда эту толпу со снимка 1904 года к витрине «фирменного» – зингеровского - магазина на Загородном проспекте, 10? Или столичные жители никогда прежде не видали швейной машины?
Да нет же!
«Прошу вас последовать за мной в дом Глазуновых на Невском проспекте, - предлагал своим читателям журналист «СПб ведомостей», - Там выставлена ШВЕЙНАЯ МАШИНА, недавно изобретенная в Соединённых Штатах. Презамечательное изобретение!.. Изобрёл эту машину нью-йоркский гражданин Зингер.»
Для столичных обывателей, которые и бальное платье, и солдатское обмундирование равно, из поколения в поколение, шили исключительно руками, это сообщение осенью 1853 года стало сенсацией.
На заморскую машину ходили смотреть и дивиться – она действительно заменяла «10 или 12 швецов». Уверяли будто несколько штук даже было куплено – в «швальни», то есть швейные мастерские, некоторых полков – там, видно, посчитали выгодным расход в 150 рублей серебром за одну машину.
Впрочем, насчет проданных уже тогда, в 1853 году, швейных машин безвестный предприниматель, привёзший из в Петербург, наверно прихвастнул. Если, конечно, верить другой столичной газете – «Иллюстрации», которая в 1860 году писала всего о двух швейных заведениях в Петербурге, оснащённых швейными машинами: «Говорят, что принят подряд на экипировку целого полка, в виде опыта…»
Однако потихоньку-полегоньку новинка пробилась на столичный рынок. Швейные машины можно было купить в магазинах, помещавшихся в доме Татищева на углу Гороховой и Малой Морской, в доме Кусова на Невском, рядом с Пассажем…
И если поначалу их приобретатели только портновские и белошвейные мастерские, то к началу 70-х годов в ходу стали уже и машины «семейные». Как сообщали «Ведомости СПб градоначальства и СПб городской полиции» в 1874 году, ими торговали в магазине Тропмана на Большой Садовой, против Гостиного двора, и у Джона Лоренца на Гороховой у Красного моста…
Так что, как видите, с зингеровскими машинами познакомились в Петербурге ещё полтора века назад.
А ведь не Зингер их изобрёл! Но зато он – усовершенствовал и занимался этим всю жизнь. А тем заимствованием не смущался - просто взял себе в компаньоны хорошего юриста, чтобы отбиваться от нападок.
Вот так-то талантливый, напористый и пробивной Исаак Мерритт Зингер завоевал весь мир…
И Петербург – тоже. Притом что в российской столице торговали швейными машинами Гау, Нотмана, Вильсона и других фирм. Однако только компания «Зингер» сумела тут поставить дело основательно.
А образовалась она на наших просторах 13 (25) июня 1897 года, когда Николай II «высочайше повелеть соизволил разрешить гражданину Северо-Американских Соединенных Штатов Фредерику-Джильберту Борну, великобританскому подданному Дугласу Александеру и германскому подданному, временному С-Петербургскому 1-ой гильдии купцу Георгу Нейдлингеру учредить акционерное общество под наименованием: «Мануфактурная компания «Зингер». (К этому времени самого Исаака Мерритта Зингера уже двадцать два года как не было на свете.)
Через два года горожане узнали из «Петербургского листка» ещё одну новость.
«Одна известная американская фирма швейных машин приобрела на Невском проспекте дом Жуковского, против Казанского собора. Дом будет снесен, а на месте его будет построено новое грандиозное здание для торгового дома.»
Однако старому «дому Жуковского» суждено было прожить ещё три года. Только в марте 1902 года тот же «Петербургский листок» сообщил, что к сносу его наконец приступили, а строительство нового здания в «американском стиле» будет начато незамедлительно. (Кстати, к этому времени уже начал выпускать швейные машины собственный завод компании в Подольске. И не только в Петербурге – по всей России стало расти число фирменных «зингеровских» магазинов.)
Не знаю, насколько стиль петербургского модерна, в котором выстроил «зингеровский» дом архитектор Павел Сюзор, соотнесся с американским, но строение явно выбилось из стиля Невского проспекта (за что автор здания и был руган в своё время).
Но мы к нему давно привыкли и даже полюбили – часто заходя сюда в Дом книги. А уж всем знакомый продолговатый купол с глобусом наверху даже в стихах увековечен. Помните, у Заболоцкого? «И как бы яростью объятый,/ Через туман, тоску, бензин/ Над башней рвался шар крылатый/ И имя «Зингер» возносил.»
Стихотворение это – «Вечерний бар» - написано в 1926 году; судя по всему, имя с глобуса убрали позже.
Правда, в данном случае оно тут было лишь декоративной деталью.
А в последние годы, говорят, компания «Зингер» и вправду встала перед опасность реально покинуть мировую арену. Не так давно она даже объявила о своём банкротстве. Кто бы мог подумать…

Источник: «Санкт-Петербургские ведомости» 13 мая 2000 года, автор – Наталия Гречук.

А вот полный вариант стихотворения Заболоцкого «Вечерний бар»:

В глуши бутылочного рая,
Где пальмы высохли давно,
Под электричеством играя,
В бокале плавало окно.
Оно, как золото, блестело,
Потом садилось, тяжелело,
Над ним пивной дымок вился...
Но это рассказать нельзя.

Звеня серебряной цепочкой,
Спадает с лестницы народ,
Трещит картонною сорочкой,
С бутылкой водит хоровод.
Сирена бледная за стойкой
Гостей попотчует настойкой,
Скосит глаза, уйдет, придет,
Потом с гитарой на отлет
Она поет, поет о милом,
Как милого она любила,
Как, ласков к телу и жесток,
Впивался шелковый шнурок,
Как по стаканам висла виски,
Как, из разбитого виска
Измученную грудь обрызгав,
Он вдруг упал. Была тоска,
И все, о чем она ни пела,
Легло в бокал белее мела.

Мужчины тоже всё кричали,
Они качались по столам,
По потолкам они качали
Бедлам с цветами пополам.
Один рыдает, толстопузик,
Другой кричит: "Я - Иисусик,
Молитесь мне, я на кресте,
В ладонях гвозди и везде!"
К нему сирена подходила,
И вот, тарелки оседлав,
Бокалов бешеный конклав
Зажегся, как паникадило.

Глаза упали, точно гири,
Бокал разбили, вышла ночь,
И жирные автомобили,
Схватив под мышки Пикадилли,
Легко откатывали прочь.
А за окном в глуши времен
Блистал на мачте лампион.

Там Невский в блеске и тоске,
В ночи переменивший краски,
От сказки был на волоске,
Ветрами вея без опаски.
И как бы яростью объятый,
Через туман, тоску, бензин,
Над башней рвался шар крылатый
И имя "Зингер" возносил.

Комментариев нет:

Отправить комментарий